Два звонка до войны - Сергей Пилипенко

– Вот-вот, – подтвердила его слова Люся, – чисто теоретически я все знаю, но вот как оно выглядит по-настоящему, точно не могу себе представить. Может, что уже изменилось. Ведь в Германии сейчас фашизм. И пока он не коснулся нас, мы не можем знать, какими там стали сами люди. Правда?

– Верно подмечено. Вам бы сразу в разведку с такими знаниями и рассуждениями. Жаль, что женщин не берут на такую работу.

– А вы думаете, что я справилась бы?

– С вашим неуемно присутствующим энтузиазмом, обязательно, да. Но это шутка, конечно же.

– А я думала вы серьезно, – немного обиделась девушка и снова повернулась к нему спиной, продолжая что-то там делать на столе.

– Знаете, честно говоря, это не тема для нашего путешествия в страну, мягко говоря, немного противоположную во взглядах с нами. Потому, об этом никому ни слова, даже в форме обыкновенной шутки. В Германии есть такая служба – гестапо. Оно слишком политизировано и шуток, естественно, не понимает. Потому, давайте вообще забудем про это, и даже не будем вспоминать. Мы мирные люди и вполне открыто способны проявлять свои политические взгляды. В этом нас как раз никто не упрекнет, даже гестапо. Но вот, если мы, не дай Бог, упомянем хотя бы как-то слово разведка, то сразу станем объектами пристального внимания номер один. Потому, об этом нужно забыть и практически полностью выбросить из головы сам факт наличия такого слова в сопровождающем нас повседневно лексиконе. Понимаете меня?

– Да, – не совсем уверенно ответила ему Люся и снова обратилась к нему лицом.

Завидев, действительно, в его глазах какое-то беспокойство, она еще раз заверила, что этого не будет.

– Да, я поняла. Об этом ни слова, даже в шутку.

– Вот и хорошо. А теперь, давайте пройдемся по вашему немецкому. И возможно, я даже запишусь к вам в ученики, – негромко засмеялся Молчун, приглашая жестом девушку к непосредственному разговору.

К тому моменту Люся уже закончила свои дела и, упрятав обратно в сумку остатки еще пригодных для еды продуктов, присела на свое купейное место.

Пробежавшись по самым простым фразам и выражениям, Молчун перешел непосредственно к делу и как бы втянул девушку в полностью непринужденный разговор, правда, исключительно на немецком.

Сам он старался при этом немного исключить свою так называемую саксонскую речь, практически принудительно внося туда русский акцент, чтобы избежать еще каких-нибудь дополнительных вопросов со стороны девушки.

Такого рода маскировка была ему сейчас действительно необходима, а иначе, как объяснить, откуда у него такое четкое представление о способах произношения на одном из диалектов вышеозначенного языка.

Об этом, естественно, ему сообщила сама Люся, которая гордясь знанием многих диалектов, хотела непременно внести и свою лепту в процесс изучения иностранных языков.

Молчун принял все ее замечания со всей подобающей для него самого серьезностью и даже что-то там записал, обещая попозже все устранить.

Но в конце, все же она сказала:

– Вы, конечно же, немного притворяетесь, говоря таким образом, но абсолютно точные недостатки все-таки есть. Потому, я не отказываюсь от своих слов и могу действительно взять вас прямиком в свои ученики.

Молчун с облегчением вздохнул и заранее поблагодарил за оказанное содействие в деле изучения немецкого.

На том их беседа и завершилась, так как к этому времени поезд подошел к Бресту, и пора было приводить в порядок, как самих себя, так и свои собственные вещи в связи с предстоящим пересечением государственной границы.

На улице стояла глухая ночь, и только по изредка проскакивающим мимо окна фонарям можно было предположить, что они находятся уже в черте города или приближаются непосредственно к самой станции.

Граница и оформление документов в последующем заняли значительное количество времени, и общаться между собой на людях было практически невозможно. Только под утро, в очередной раз уставшие и вымотанные несколько усиленной проверкой всех документов и багажа, они смогли перекинуться по-настоящему словами, да и то, можно сказать, случайного содержания.

Место проводника заняли уже другие люди, которые в отличие от предыдущего были более вежливы и обходительны, и, наверное, уж точно разговаривали на немецком и еще более свободно на польском.

Так как им следовало пройти еще одну проверку, Люся неожиданно предложила:

– А давайте, скажем, что мы семейная пара. Может быть, они побыстрее нас отпустят.

– Да, но в документах сказано совсем другое, – улыбнулся Молчун, как следует обустраиваясь на своем месте, – да и к тому же, у нас разные фамилии.

– А вот и нет, – почти по-детски воскликнула и улыбнулась в ответ Люся, – и фамилии у нас одинаковы. Я тоже Сладовская. Вот, пожалуйста, гляньте, – и она протянула ему свой паспорт, во многом помеченный разными отметками.

Мельком взглянув на сам паспорт, Молчун тут же заметил:

– О, да у вас тут целый мир объезжен. Как же так получилось, что в Германии вы первый раз? – с некоторым любопытством и еще более пристальным взглядом он посмотрел прямо ей в глаза.

– Да, это так. Просто я вам немножечко соврала. Мой папа, можно сказать, дипломат. Вернее, он работает при посольствах. Должность у него там какая-то. Вот я и куролесила с ним по свету. Но за Поволжье я вам точно не соврала. Мы совсем недавно в Москву переехали, когда папу в очередной раз перевели.

– И где он, собственно, сейчас? Уж не в Берлине?

– Нет, – засмеялась немного громче, чем обычно девушка, – он сейчас в Австрии.

– Но это ведь почти Германия, – не согласился с ней Молчун, опять пытливо заглядывая ей в глаза.

Та не торопилась их отводить, а потому ему пришлось несколько потупить взор, чтобы не создавать еще более неловкую ситуацию.

– Да, ладно вам приставать с вопросами. Расскажите лучше о себе. Вы ведь так и не признались, почему до сих пор не женаты и чем занимаетесь в свободное время. Неужели, у вас и вправду нет девушки? – и она с наивной простотой уставилась на разведчика, смотря прямо ему в глаза.

– Хорошо, скажу. Но, прежде, чем ответить, ответьте мне и вы. Как оказалось так, что и вы Сладовская. Мне почему-то такие совпадения не кажутся смешными.

– А, что здесь рассказывать. Моя мама вышла замуж за папу и взяла его фамилию после росписи. Я ведь не виновата, что такая фамилия вообще есть, – немного удивилась такому вопросу Люся, – так что здесь ничего странного. Странным как раз выглядите вы, не имея за собой семьи, которая у вполне порядочного гражданина должна бы к этому времени и образоваться. Или вы закоренелый холостяк? – вопросом на вопрос ответила девушка и принялась ожидать уже своего ответа.

– Да, пожалуй, самое простое совпадение. Как это я об этом сразу не догадался. Но почему вы сразу мне об этом не сказали?

– А зачем? Чтобы вы начали задавать все эти подозрительные вопросы еще в начале нашего знакомства?

– Что ж, в этом есть резон, – согласился с ее доводами Молчун, немного откидываясь назад и переводя свой взгляд к окну.

– А вот и граница, – тихо сказал он, – смотрите внимательно, переезжаем Буг. Дальше уже Польша.

– А Польша, большая страна? – уточнила почему-то Люся, практически пододвинувшись к окну вплотную и просматривая все то, что находилось внизу под мостом, по которому следовал сейчас их состав.

– Да, нет, не очень. Германия, кстати, то же. Наш Советский Союз, наверное, самая большая страна в мире. Так что никому его не победить, если вдруг у кого возникнут такие мысли.

– А вы думаете, на нас нападут? – немного с тревогой спросила Люся и тут же отодвинулась от окна, словно от него исходила какая-то опасность.

– Трудно сказать. Но такой вариант не исключен. Мы ведь богатая страна. Да и люди у нас замечательные. Вон как работать могут. Как вы говорите, с энтузиазмом. Всего понастроили, заводы, фабрики новые открыли, индустрию развивают. Жалко ведь будет по-настоящему, если вдруг кто-то вознамерится все это разрушить.

Они на минуту замолчали, как бы переваривая внутри брошенные Молчуном слова, при этом упорно глядя на единственное окно, которое было в купе.

К ним почему-то не присоединились спутники, так что они вполне могли продолжать наслаждаться своеобразно предоставленной свободой, если брать во внимание то, что за время этого путешествия молодые люди уже немного подружились между собой и выглядели действительно, как самая настоящая пара.

Но так смотрелось со стороны, ибо она не предусматривала какие-либо внутренние раскрытия их душ, каждая из которых по-настоящему кипела и бурлила своей собственно наполненной жизнью.

Люся, практически полностью забравшись на полку, поджала под себя ноги и уперлась коленками прямо в свой подбородок, надежно прикрыв их перед этим сложенными одна поверх другой руками.